Мужа взяли в 1941 г. летом. Убило его с первого года войны. Похоронки не было. Был он сапером. Как погиб он, видел его товарищ-односельчанин. Он-то и рассказал о его смерти. Я осталась с двумя дочками.


   
    В начале войны муж работал в колхозе учетчиком, кладовщиком, бригадиром.  22 апреля 1942 года его взяли на фронт. Осталась я с троими детьми, младшему было 4 года. Работала в колхозе разнорабочей. Шла туда, где нужны были рабочие руки. Уходила на работу, все оставляла на старшую дочь. Корова была. На корове дрова возила. Одеть было нечего. Ходила в лаптях. Муж письма слал до последнего. Убили его 5 мая 1945 года. О смерти его узнала уж после войны.




    Когда началась война, я беременная была. Вот в субботу моюсь в бане, пришла свекровь, говорит: собирайся, мужа на войну провожать: повестка пришла. Роды и начались. Мужа поехала провожать мать. Я мучилась. Свекровь вернулась и повезла меня на роспусках в больницу. Родился сын. Было это 7 сентября 1941 года. А всего детей-то пятеро. Голодали. Толком поесть детям было нечего, одеться не во что. А росли, не простужались, не болели. Росли да и всё. Ради нашей коровушки  выжили. Кормила нас молоком. А на младшенького своего (был грех) совсем внимания не обращала, думала, пусть хоть бы его бог прибрал: больших-то кормить нечем. Бывало, ползает голый по полу, изба одна, пол холодный, аж синие ноги у него.  Жалко станет, возьму его, заверну в теплую фуфайку и на печку положу  - спит. Выжил. Чтобы выжить, всю одежду продала.  Работала в колхозе с темна до темна. Старшая дочь Зина тоже работала, в лесу. бывало придет с лесу. сапоги примерзнут, снять с её  ног не можем. Чуть стащим, отогреется и за малого,  жалела она его: «Что ты,  мама, - говорит, - он и так без отца родился, он разве виноват, что война, смотри, какой он хорошенький» А он вправду крупный, как цевкой налитой, только щеки краснеют, с чего – не знай: молоко да картошка – вот и все разносолы. Муж 2 раза раненый был. Убили в сорок четвертом. 


    Екатерина Емельяновна была счастлива до войны: хороший дом,  крепкое хозяйство, заботливый,  трудолюбивый муж, пятеро детей. Война разрушила все. В августе 1941 года взяли на войну мужа – Петра Андреевича. Он прислал всего два письма.   Первое – из Куйбышева,  второе – из-под Вязьмы. Пропал без вести в декабре 1941.  В августе 1943 года призвали в Красную армию сыновей: Александра и Николая. 11января 1944 года в бою за город Кировоград  погиб старший сын  Александр. Ему было всего 21 год.  Не скоро увидела мать сына Николая. Его демобилизовали  только в 1950 году.
    Несмотря на все горести, выпавшие на долю Екатерины Емельяновны, она не пала духом. Растила младших,  трудилась в колхозе. 



Вышла замуж незадолго до войны. Родился сын – Миша. Не сберегла – умер маленьким. Жила с матерью. Работала в колхозе. Держала корову, огород засевала. На огороде выращивали не только картошку да овощи, но и рожь, коноплю. Обрабатывали всё вручную. Муж сначала писал, потом пришло письмо казенное: пропал без вести.



    Когда началась война, сразу мужа на войну не взяли: он сердечник был. Работал на конюшне, на овчарне. Затем стали брать на войну всех. Сестра говорит: «Роди, Елена, еще, может, не возьмут Гришу-то». Но его взяли на фронт в марте 1943 года, а 2 июня родился сын Саша. За то, что отца никогда не видал, прозвали в деревне его Оленычем. После родов дома я осталась с ребенком  да на хозяйстве. Корову да овец я держала. Работать в колхозе стала дочка Маруся, ей уж к тому времени было 16 лет. На работе ее кормили гороховой мамалыгой и давали кусочек чистого хлеба. Бывало, сама не съест, а домой принесет. Вечером, конечно, на всех разделишь. Дрова на салазках возили.  А муж прислал с фронта только два письма. Пошли в бой вместе со своим товарищем, а после боя он его больше не видел в живых. После войны пришло уведомление, что пропал без вести.


    Как только началась война, мужа забрали сразу. Осталась я одна с дочкой Шурой. Было ей 6 месяцев. Носила ее в ясли, а сама работала в колхозе. Работала  разнорабочей – куда пошлют. И косила, и молотила, и полола. Домой придешь – дома огород надо все успеть: и вскопать, и посадить, и сполоть. На зиму дров надо заготовить, да еще на фронт связать носки, свою одежонку залатать, чтоб было в чем идти на работу. Ходили ведь кое в чем, не было ничего. Как выжили – сама диву даюсь. Муж прислал с фронта только два письма. Похоронку получила почти сразу.

 

    Муж мой, Прокофий  Степанович, был призван на Финскую войну,  когда нашему младшенькому сынку было всего 2 недели. Только пришел с Финской, началась Великая Отечественная. Его снова забрали. Он очень переживал, ведь остается жена с троими детьми: 6 лет, 3 , 1. Как чувствовал, что не вернется. С фронта прислал только одно письмо. Сообщал, что пишет письмо в окопе на лопате. Потом пришло уведомление, что пропал без вести. В войну жили трудно, голодно, хоть и держали корову, овец, свинью. Картошки не хватало.  Огород копали лопатой. Дома было холодно.  Домик маленький, окна одинарные. Дрова возили на салазках. 

 

    Мужа взяли на войну в августе 1941 года. Осталась я с двумя детьми. Старшему –7 лет, младшему – 7 месяцев. Детей носила в ясли. Ясли были на дому у тёти Стеши. Все с нашей улицы носили к ней. Часто дети и ночевали у неё. Утром прибежишь, на детей посмотришь – и снова на работу. Ездила раз  ночью за сеном с детьми.  Они притаились в крапиве и уснули. 
    Работала я дояркой.  Всего доярок было 10. В колхозе 100 коров, овцы, свиньи. Доили, а потом на станцию ходили в Бряндино.  Лошади от голода падали на ходу. На работе кормили малыгой и давали кусочек хлеба. Хлеб детям несла. Не было у меня ни отца ни матери. Помогать некому было. А я овец, корову держала.  После работы ночью косила от травы до самого снега. Носки вязала на фронт солдатам. Все ночью. Свой огород пахала плугом на себе,  копать трудно. Муж прислал с фронта письма 3-4. Сообщил, что перегоняют на Севастополь, и все. Затем прислали, что пропал без вести.
 



    Как началась война, мужа забрали сразу же. Осталась я с тремя сыновьями: старшему - 11 лет, второму – 9, а младшенькому – 4. Тяжело жилось. Работала в колхозе. После работы на огород. Засевали 50 соток. Копали лопатой. Пока до конца дойдешь, в начале огорода уж картошка всходит. Огород хороший был, по 1000  картошки нарывали и всю съедали. Терли и в хлеб добавляли. Все не трава. Держала корову да овец. Письма от мужа получала только в начале войны. Уж потом Аристов Иван Егорович , воевавший вместе с мужем, рассказал о его гибели. Алексей Иваныч был тяжело ранен в голову и плечо, был без сознания, когда его грузили на машину для отправки на Большую Землю в госпиталь. По дороге машину с ранеными разбомбили.



  Когда началась война, в семье было трое детей: Клавдия  - 8 лет, Николай – 5 лет, Мария – 1 год. Мужа забрали на фронт сразу же. Провожали его до Котовиков. Он все сына на руках нес. Потом сел в телегу и поехал в М. Кандалу: там военкомат был, больше мы его не видели. Через год на него получили похоронку: погиб 10 июля 1942 года. Работала в колхозе от темна дотемна. Хорошо, что свекор с нами жил. Он и за детьми присматривал, и по хозяйству управлялся, а также подрабатывал: лапти плел, ступни мастерил. Кто мучки даст, кто яичко – все прибавка к столу. Корову держали. Картошки на год не хватало. Весной ходили по полям в поисках гнилой картошки. Летом добавляли в муку лебеду, кановки. Хоть и трудно и голодно было, а находили время и для песни, и для сказки, чаще долгими зимними вечерами. Придет в гости сестра, тоже вдова с троими детьми, рассядемся напротив огня у печи и поем, или дед начнет сказки сказывать. Он знал их прорву. Ни читать, ни писать не умел, а рассказывал – заслушаешься. Ребятишки слушают, не шелохнутся. Так и выжили.
 



     Когда началась война, мужа сразу взяли вместе с Цапалиным Федором. Осталась я с пятеркой деток. Старшему 14 лет, а младшему годик. Жили впроголодь. Огород был плохой, картошка родилась мелкой, не хватало до нового урожая. Приходилось покупать по 500 рублей за ведро. Я все продала за картошку: и посуду какая была – ведра, чугунки, и сундуки, - лишь бы детей прокормить. Старшая дочь Маруся ходила в Помряскино побираться, когда дома нечего было есть. И колоски собирала тайком, чтоб никто не видел. Так не разрешали – гоняли.  Весной собирали мерзлую картошку. Спасибо коровушке, Пестравке нашей. Доила очень хорошо. Только вот очень строгая была: кроме хозяйки, никому доиться не давалась. Вот и приходилось из дубровы, где полевой стан был, домой пешком ходить корову доить. Варила я  на стане день и ночь.  Детям в школу не в чем  было ходить. А всё ж, худо-бедно, а выжили все. И жили мы тогда веселее, дружнее. Зимой собирались сумерничать: пели, плясали. Муж прислал с фронта только одно письмо. Больше от него слуха не было.




    Муж  воевал на Финской.  Осенью 1940 года пришел.  А  28 мая 1941 г. взяли на 45 дней на переподготовку, а 22 июня началась война. 26 июня он погиб. Не успел даже ни одного письма послать.  Получили только похоронку. Осталась я с тремя детьми: Вале –5 лет, Шуре – 3 года . Младшенькая Зина родилась уж без отца. Детей носила в ясли, а сама работала в колхозе. Помогала мать по хозяйству. Весной огород копали лопатой вдвоем, часто по ночам - днем-то на работе. Зимой холодно было, печка спасала. Она у нас большая была – всем места хватало. Зимой овцу с ягненком в дом пускали. Ничего – все выжили: видно, Бог помог.



 
    Перед войной вышла замуж и уехала с мужем на Дальний Восток.  Когда началась война, мужа сразу же забрали на фронт. С маленькой дочкой на руках стала перебираться в родное село – Новиковку.  Как добиралась, вспоминать не хочется, но все-таки добралась. Здесь у нее жила сестра – Варвара Ивановна Чекменева. Было у нее пятеро детей, но сестру с ребенком приняла. Жили очень голодно, много работали, но не пропали.

 
   
    Когда началась война, мужа, Степана Ивановича, взяли сразу на фронт. В первом же бою он был ранен. Его отправили на лечение в казанский госпиталь. Там он и умер. Ездила хоронить.
    Осталась с двумя детьми. Сыну Александру было 11 лет, а дочке Маше – 2 года. Работала в лесхиме. Сын в 12 лет тоже там стал работать. Валили лес, собирали шишки, вяэали метлы. Метлы вязали и шишки перебирали  дома зимой. В избе от этого – холод, грязь, но все теплее, чем на улице. В лесхиме немного платили, давали муку. На огороде выращивали табак, семечки. Семечки и махорку продавала или меняла на вещи, пусть даже старенькие, в Казани. Жили трудно, бедно, но все вынесли.




    Когда началась война, мужа сразу взяли на войну. Осталась я с пятерыми детьми. Старшему 9 было, а младшему и года нет.  Запру детей одних, а сама на работу в колхоз. Работала с утра до ночи: и телятницей, и свинаркой, и на овчарне, и косила, и ометы метала. Часто работала на своей корове. Ведь почти всю землю засевали, и засевали вовремя. Убирать не успевали. Надо  после работы еще и огород обиходить, и дров вязанкой из лесу натаскать, и теплых носков на фронт навязать. Сестра с дочкой приехала с Дальнего Востока. И ее приняла. Раз несла вязанку соломы с поля для коровы, а навстречу милиционер Вавилов. Вернул с вязанкой на поле. Кормились молоком, картошкой, кановками. Выжили все. 




    2 августа 1941 года я родила дочку Раю, седьмую по счету, а в середине августа мужа взяли на войну. Вот и пришлось тянуть семерку одной. И вытянула. Все живы остались.  А тогда и не верила, что переживем войну. Работала в лесхозе: валила лес, собирала живицу, шишки. Приду из леса, дома дела. Правда, старшие дети помогали и во дворе, и печь затопят, и картошки наварят. Они и младшую Раю нянчили. Наварим картошки, все едят с капустой. Потом рассядемся на полу, вяжем, шьем, штопаем и поем. Бог миловал – никто не болел. Муж погиб в самом начале войны. Похоронка пришла. Помогал лесхоз дровами, травой, мукой.




    Муж мой, Евгений Иванович, призван был в самом начале войны. Прислал два письма, а потом пришло извещение: «погиб в бою 24 декабря 1941 года под Москвой». Осталась в 39 лет вдовой, на руках пятеро детей. Старшей – 14 лет, а младшенькой Сашеньке -  всего 9 месяцев. Оставлю младшую на попечение полуслепой старушки-соседки, а сама вместе со старшими детьми на колхозных полях работала. Трудно было, да ведь все так жили.  Все бы ничего, да по весне простудился на поле старший из сыновей – 14-летний Петр. Он был в доме за хозяина и главного помощника. Да вот не уберегла свою кровинушку.  В больнице умер сын от воспаления легких.