Неверов Александр (настоящее имя Александр Сергеевич Скобелев)
В 1903 Неверов ушел от деда учиться в волостной центр Озерки (Ставропольский уезд). В 1906 после окончания Озерковской школы получил право преподавать в «школах грамоты». Учительствует в д. Новый Письмерь Мелекесского у. Самарской губ. В 1906-08 появляются первые публикации Неверова в газете «Симбирские вести», «Вестник трезвости» («Князек Х.», «Право сильного» и др.). Это были резко обличительные зарисовки о «мужицких кровопускателях», «мужицких выродках» и т.п. Местные власти расценили произведения Неверов как подстрекательские, зовущие к крестьянскому бунту. Неверов был подвергнут негласному полицейскому надзору, обыскам (надзор длился в течение 8 лет).
В 1907-10 Неверов учительствовал в д. Камышовка Ставропольского уезда. В эти годы входит в большую литературу, печатается в журнале «РБ», «Современный мир». В его «Крошечном рассказике» (1908; 2-я ред. под названием «Страх», 1915) М.Горький увидел продолжение чеховской традиции. Начинающего Неверова поддержал В.Г.Короленко.
События 1905-07 (первая русская революция) Неверов тяжело переживал, верил в неизбежное обновление истории, продолжал рисовать крестьян-бунтарей, мстителей, которые поднимаются на борьбу за новую жизнь. В 1915 был мобилизован, но в боевых действиях не участвовал (по состоянию здоровья).
В 1917 Неверов выбирают в Совет солдатских депутатов. Демобилизовавшись, он приезжает в с Елань; весной 1918 перебирается в Самару. Здесь в сборнике «Революция 1917-1918 гг. в Самарской губернии» (1918. Т.1) печатается цикл очерков Неверова «В глухих местах».
Реалистическая достоверность цикла всегда ставилась в заслугу автору, но при этом критика советского времени, как правило, отмечала, что Неверов был подвержен политическим колебаниям, что в его очерках «сквозят нотки осуждения кажущейся "поспешности" большевиков, их "горячности", а в описании того, кто терпит поражение... нотки сочувствия». С самого начала произведения Неверова несли на себе печать глубокого сострадания к народу, чем они и отличались от многих произведений пролеткультовской прозы с ее уверенным классовым пафосом. В одном из писем этих лет Неверов писал: «Мы слышим только топот ног революции, но не знаем ее сердца...». Неверов был художником тонкой душевной организации, он раньше других воспринял как собственную боль, трудные противоречия 1917.
В первые дни Октября в записной книжке Неверова появилась знаменательная запись: «Христос на камне стиснул руки (по-видимому, имеется в виду картина Н.Крамского "Христос в пустыне".— Ред.), Ленин смотрит прижмуренным глазом. Величайшее смирение, величайший бунт... Я не знаю, кто прав. Я ничего не знаю. Нити мои перепутались». Вслед за циклом «В глухих местах» появились такие рассказы, как «Крест на горе» (1918), «Черное и белое» (1919), очерк «В те дни» (1919) и др., они несли в себе отзвук все тех же «политических колебаний». Рассказ «Крест на горе» по политическим соображениям долгое время не перепечатывался, не был включен в первое ПСС Неверова (1925-26), что вызвало возмущение М.Горького; новая редакция рассказа (Земля советская. 1929. №1), по мнению некоторых биографов, не принадлежит Неверову. В надежде найти истину происходящего в стране, Неверов на короткое время сближается с эсерами. В конце 1918 он печатался, в частности, в газете «Народ» (орган сепаратистского эсеровского правительства в Самаре), но вскоре выступил с осуждением эсеров. В мае 1920, Неверов присутствовал на I Всероссийском совещании пролетарских писателей, как делегат Самары. Он начинает активно знакомиться со столичной литературной жизнью, посещает собрания «Никитинских субботников», входит в окружение таких писателей, как А.Серафимович, Ф.Гладков, В.Шишкову др. В письмах из Самары И.Касаткину, В.Шишкову и др. Неверов зовет интеллигенцию «кричать» о голоде, о бедственном положении народа, о погибающей деревне. В голодном 1921, вместе с Н.Степным, в поисках литературного заработка и за хлебом для семьи Неверов отправляется в Среднюю Азию (Самарканд, Ташкент). Впечатления от этой поездки легли в основу повести «Ташкент — город хлебный» (1923), где на фоне правдивого бытописательства раскрывается хрупкий и доверчивый мир детской души (Миша Додонов).
В апреле 1922 Неверов с семьей переезжает в Москву. Наступает период зрелой творческой работы, творческого взлета. Но жить оставалось всего полтора года. Неверов принимает активное участие в деятельности пролетарского крыла литературы, сближается с «Кузницей». Но согласиться с политическим диктатом в литературном деле не может. В ноябре 1923 Неверов вышел из состава «Кузницы» в знак протеста против сектантских позиций этого литературного объединения. В начале 1920-х выходят сборник рассказов «Поросенок» (1922), «В садах» (1924), а также «Повесть о бабах» (1923), роман «Гуси-лебеди» (1923) и многие другие произведения. При жизни писателя появилось всего около 400 его публикаций (включая рецензии, статьи и др.). В 1921 был написан рассказ «Марья-большевичка», получивший большую известность в те годы. Несмотря на все возрастающий авторитет Неверова-художника, критика упрекала писателя за то, что он в свое время не понимал «железной необходимости жертв», что «не порвал всех нитей со старым миром», при этом подчеркивалось, что революционная действительность способна «прояснить его сознание». Но Неверов продолжал оспаривать и лозунговую пафосность, и жестокосердие политических установок в литературе тех лет. «Если вы коммунист и смотрите на жизнь „общими" глазами, "коллективными", чтобы не выбиваться из рядов,— обращался он к пролеткультовскому писателю М.Волкову в феврале 1922,— то как художник вы должны иметь кроме коллективных глаз еще свои глаза, не разума, а "всезрящие глаза чувства" (Белинский)». Эту позицию занимал Неверов и в своих достаточно многочисленных выступлениях по вопросам литературы (рецензии, статьи): «Приемы художественного творчества И.А.Бунина» (1920-22), «Деревня в современной литературе», «В кругу заколдованном. Вс.Иванов», «Литературные побеги (Советы начинающим авторам)» (все — 1923) и др.
В 1922-23 Неверов публикует одно из самых ярких своих произведений — повесть «Андрон Непутевый». Книга отличалась особой напевностью, богатством стилистических оттенков («Шагнет Андрон — по избе колокольчики. Направо — звон, налево — звон. С музыкой весь»). Не смягчая красок, Неверов рисовал деревню без меры ожесточившейся от обрушившихся на нее насилий. Попытка юного Андрона создать на селе коммуну вызвала крестьянский бунт: «Берегись, Андронова коммуна! Сотнями зубов будут рвать. Сотнями рук будут бить. Мало. Сотнями ног будут топтать. И этого мало. На огне живыми сожгут. К лошадиному хвосту привяжут. По полям, по горам, по оврагам будут волочить изуродованных».
Но не только классовую борьбу воссоздавал Неверов, он скорбел оттого, что видел, в какое безмерное несчастье оказалась опрокинутой крестьянская жизнь. Исход этого несчастья был никому не ведом. Поэтому так тревожен и трагедиен финал повести: «Вперед зовет дорога трудная: через жалобы тихие, через трубы обгорелые, через черное горе мужицкое».
В повести «Андрон Непутевый» прозвучала знаменитая формула грустной думы о происходящем в России: «Не жалеть нельзя и жалеть нельзя». Неверов написал также пьесы «Голод» (1922), «Анна» (1922, не окончена) и др.
Неверов умер внезапно от разрыва сердца в возрасте 37 лет (за 3 дня до кончины написал автобиографию). Смерть Неверов стала одной из самых первых невосполнимых утрат русской литературы революционного периода; вскоре на Ваганьковском кладбище в Москве рядом с могилой Неверов появились захоронения С.Есенина и П.Ширяевца.
Современники называли Неверова «человеком светлой души». Сразу после ухода Неверова из жизни был издан сборник «Неверову — алый венок. Памяти друга и писателя Александра Сергеевича Неверова от коллектива рабоче-крестьянских писателей» (1924). Тогда же вышел и сборник, подготовленный обществом «Никитинские субботники»,— «А.С.Неверов» (1924) (посвящения писателю, воспоминания, статьи, библиография).